ночное месево

[Amelie Lioneli]

Кажется, я скучаю по миру своего дества.

скучаю по маме.
скучаю по питеру.
по нашей жизни раньше.

серые подвотни, серые дома, серое небо.
призрачно знакомый и так горячо любимый город, совсем чужой и до боли в лёгких родной.

мне без него сложно.
я же оттуда.
я же никогда не научусь не тосковать по родному городу-убийце.

это как знать, что твой возлюбленный - уголовник, и всё равно упорно повторять "он не виновен, я люблю его и не брошу"

вот и я не могу оставить свой город.
оттуда вышла, там, наверное и умру.

...
мы ездили на Уделку вместе, мне это казалось ужасно скучным, пока мама находила в развалах одежды что-то что было мило ей - я могла только пинать камушки, я не любила гулять по городу, я любила парк "Олимпию", собирать жёлуди и мамины сказки на ночь.
мы делали желудевых человечков.
у нас бегали тараканы, и мне даже казалось, что это весёлая игра.
у меня было много игрушек.
старых, странных.
вроде белого коня с радужной гривой из ниток.
а ещё у меня была жестяная коробочка с стеклянными шариками.
В "Олимпии" не редко прямо на земле можно было найти шарики из бутылок водки, такие ставят в горлышко, что бы дозировать. В детстве это казалось чудом.
Я целыми днями могла сидеть на подоконнике и смотреть на маленькую улочку за окном.
Мы жили в самом центре города.
напротив было кирпичное здание, по этому всю улицу я помню в серо-красных цветах. Очень болезненное сочетание.
в комнате было пыльно, очень много книг, мало места и всегда много гостей.
таким я помню одну половину своего детства.
ту, что прошла на Шестой Красноармейской.
словосочетание Шестая Красноармейская - это не просто два слова в названии улицы, для меня они значат что-то другое, что-то большее.

я всё это помню.
я очень дорожу этими воспоминаниями.
и знаете, хочется плакать, наверное, от мысли, что этого больше нет в моей жизни.
было, а вот больше нет.
и никогда, слава богу, не будет.

Мам, возвращайся скорее.
мне очень тоскливо, когда рядом нет тебя, возможно и от того, что ты - единственное что осталось у меня от того мира, единственное доказаельство того, что этот мир был и до сих пор где-то есть.
И какая-то другая девочка с золотистыми косичками смотрит на него и не понимает, что же перед ней на самом деле такое.

Асфальтовые реки пересекая вброд,
Я вижу, как за мной на полшага бредет
Моя смерть, идет за моей спиной...

Покупая хлеб к семейному столу,
Я вижу висящий паутиной в углу
Мой голод, и он наблюдает за мной...

Город полон озябших людей,
За ними протекают вереницы смертей,
Их много, за каждым из людей своя...

Над месивом дождей, фонарей, кутерьмы,
Холодное дыханье наступающей зимы,
И где-то в сыром тумане потерялась я...

У дома моего безумья круглые ступени
И неоправданно высокий потолок.
Я прихожу туда не сразу, постепенно,
Перебираясь через вытертый порог.

У моего безумья легкие шаги,
Оно подходит невесомо, как танцует,
И, встав на цыпочки, в глаза меня целует,
И я уже не вижу более ни зги.

У моего безумья тонкие персты,
Полупрозрачные, под кожей золотистой.
Они взмывают ввысь, и жестом пианиста
Мое безумие вонзается в меня.

И я иду туда, где ты...

Всем, кто любит Петербург, вряд ли дорог разум.
Люди, кошки, фонари здесь собрались разом.
И меж небом и водой высится надменно
Город — каменный цветок, ядом напоенный.

А я опять иду туда, где ты...

стихи - Тикки Шельен (Башня Rowan - Безумие )

@темы: Времена года, Про любимых, Грани, воспоминания, Амели и всё что вокруг неё, Навеяно, Мысли вслух, Семья

Comments

[Манькофа]

А где ты сейчас живёшь, когда приезжаешь в Питер?

[Amelie Lioneli]

Mankofa,
в москве живу)

когда.. я не знаю пока.

[Манькофа]

я имею в виду в питере где живёшь, чудо))) Ты вроде говорила, что у бабушки...

[Amelie Lioneli]

Mankofa, аа) в Приморском районе, ну метро Каменданский пр.

[Манькофа]

Угу, ясно))) Просто любопытно стало)

[Maeda_Mori]

У меня подруга жила рядом с Олимпией. И мы всегда тебе рады! Питер есть Питер.

[кривелла]

ага, уже тут. Вечером приеду, пирожков привезу и красную шапочку!